Декабрь – не только пора чудесных зимних праздников, но и сезон фильмов отдельного жанра, создатели которых почему-то считают необходимым путем вдавливания в пол всех эмоциональных педалей выжимать из зрителя максимальное количество слез. Наверное, для достижения просветления в их понимании этого термина накануне рождественско-новогодних праздников.
Герберт (Уилл Смит) – гуру рекламы и маркетинга, основатель успешного рекламного агентства на нью-йоркской Мэдисон-авеню. Он окружен чудными коллегами – Уитом (Эдвард Нортон), который является еще и со-основателем агентства, Клэр (Кэйт Уинслет) и Саймоном (Майкл Пенья), который своим прилежным трудом заработал часть акций компании. Но его поджидает жуткая трагедия – смерть шестилетней дочурки от редкого вида рака (сокращенно – МГБ, что бы это ни значило), которая повергает его в продолжительную депрессию, превратив в невнятно бормочущего субъекта с суицидальными наклонностями. Помимо катания на велосипеде по встречным полосам центральных нью-йоркских стритов и авеню, Говард часами наблюдает за собачками в Центральном парке и пишет письма Смерти, Времени и Любви. Верные соратники, по ходу дела заботящиеся и о благополучии агентства, решают дискредитировать друга и коллегу в глазах правления и подсылают к нему трех актеров (думается, в каких ролях, догадаться несложно) и снимают все это на видео. Несмотря на успех предприятия, лента «Призрачная красота» хоть и не заканчивается пирком да свадебкой, но все же финал ее ошеломляет еще больше, чем предыдущие полтора часа слез, соплей и стенаний. При этом авторы «Призрачной красоты» нагнетают ложную сентиментальность до крайней степени: каждый из героев глубоко страдает от своих собственных проблем – например, один из них в свою очередь болен раком, но в особой голливудской форме – болезнь вовсе не мешает ему выглядеть привлекательным.
Собственно, первым сигналом тревоги должен стать постер – очевидно, такой его дизайн – часть жанра, в основе которого лежит манипулятивная сентиментальность в своих самых крайних формах, не брезгующая никакими запрещенными приемами. И все это ко всему прочему используется для проповедования якобы простой жизненной философии и увенчивается финалом, который даже М. Найт Шьямалан отбросил бы как слишком смехотворный. В общем, прав был английский коллега, метко назвавший «Призрачную красоту» «Чернобылем токсической сентиментальности».