Танго с Марадоной
«Пригласи меня на танго, Марадона, побеседуем о жизни и любви», - кажется именно так пела в свое время Анне Вески. Достоверно неизвестно, слышал ли эти строки Эмир Кустурица, но именно этим он занимается на протяжении всего фильма.
Кустурица со своей командой, многие из членов которой принадлежат к его семье, то едет к Марадоне домой, то развлекается с ним в Белграде на том стадионе, где некогда сборная Аргентины играла со сборной Югославии. Попутно он задает те самые вопросы «о жизни и любви», а полученные ответы пытается смонтировать в нечто вразумительное, что можно было бы выдать за портрет футбольного божества. И портрет этот получается весьма сумбурным, хотя возможно, что именно в этой сумбурности и кроется определенное обаяние этого портрета, нарисованного крупными размашистыми мазками явно балканской души.
Смотря «Марадону от Кустурицы», стоит внимательно слушать текст (английский закадровый коментарий самого режиссера понятен всякому, владеющему хотя бы pigeon english), в котором можно выловить такие примечательные фразы, как, например, о том, что Марадона приехал в Белград в то время, когда «мы пытались приучить себя любить тот Запад, который совсем недавно бомбил нас ради нашего же блага». Антибущевская же риторика главного героя (хотя кто главнее — Марадона или сам Кустурица — тот еще вопрос) современному зрителю может показатся фраппирующей, но, очевидно, достаточно точно объясняет феномены Фиделя Кастро, Уго Чавеса и прочих левых политиков Латинской Америки.
В какой-то момент Кустурица все же вспоминает, что его герой — выдающийся футболист (чего стоит только марадонианская церковь и ее обряды), и тогда на экране появляется или нарезка лучших голов Марадоны, или аппликационный мультипликат, посредством которого режиссер пытается объяснить движущие мотивы Диего Армандо, к этим голам приведшие. Хотя кому как не кустурице знать, что вдохновение вряд ли разложимо на некие химические составляющие, а гармонию мало кому удавалось поверить алгеброй.