Озон-травести

Кино Франсуа Озона крайне похоже на травестирование, переодевание. Это далеко не новость, но никогда эта суть творчества режиссера столь ярко не формулировалась, как в его последней ленте «Новая подружка». Каждый новый его фильм – это переодевание, способ влезть в шкуру другого. Он приукрашивает каждый кадр своего фильма так же, как женщины делают макияж, а преступники заметают следы преступления. Одежки для «Новой подружки» Озон позаимствовал из многих гардеробов. Основная их часть – из классического американского кино 40-50-х годов прошлого столетия. Первое: главную героиню ленты зовут Лора, существует ее живописный портрет, и она исчезает. И – как и в фильме Отто Преминджера 1944 года «Лора» - она возвращается, причем делает это весьма необычным способом. Второе: сюжет об исчезновении женщины и ее последующем возвращении в другом облике присутствует и в «Головокружении» Хичкока, вот только у Озона он приобретает трансполовые оттенки. Давид (гениальный Ромэн Дюрис) после смерти своей супруги Лоры (Изильд Ле Беско) занимает ее место, переодеваясь в ее одежды, нося парики и променяв роль отца на роль матери их новорожденной дочери. В этой хичкоковской атмосфере с оттенком болезненной эротичности, роль Скотти переходит к молодой женщине Клер (Анаис Демустье): это ее плотские желания подталкивают к окончательной трансформации героя Ромэна Дюриса.

Мутирует половая идентификация, мутирует и сексуальное вожделение. В этой связи вспоминается Джордж Кьюкор (первые сцены о детстве и юности героинь, кажется, просто скопированы с дебюта его «Богатых и знаменитых»), Педро Альмодовар (макияж покойника как в «Кике», объятья с бездыханным телом возлюбленной, как в «Поговори с ней»), а из последних – Ксавье Долан (из-за сюжетного сходства с «И все же Лоранс» и из-за места съемок в Квебеке). И все же в этом вихре умных заимствований и аллюзий Озон в очередной раз умудряется отстоять свой уникальный стиль, со свойственным только ему рационализмом и способом повествования, напоминающим французский сад.

В этом один из парадоксов кинематографа Озона: двусмысленность завораживает его в качестве сюжета, но отталкивает его как форма. Главный персонаж фильма – зыбок, изменчив и неуловим, тогда как в главном послании фильма нет темных мест, в нем все вербализировано и проговорено. Это озоновское пристрастие к сценарному дидактизму вкупе с желанием быть понятым и с «говорящим» саундтреком из песен Кэти Перри, «Оттаван» и Аманды Лир и становятся границами фильма. И Озон, в конце концов, весьма четко высказывается о том, что все роли (половые, сексуальные, семейные) вполне взаимозаменяемы в рамках семейной конструкции. И радикальность этого высказывания вполне может стать очередной проверкой «европейскости» нашего зрителя.