Cyberglamour must die

Довольно бесталанный режиссер Джонатан Мостоу, являющийся порождением общества глэма, снял фильм, призывающий к уничтожению этого самого общества – по крайней мере, таковой была задумка сценаристов.

Следователь Грир (Брюс Уиллис), а точнее его наманикюренный суррогат, прибывает на место порчи двух суррогатов, обнаруживает, что за этим скрывается нечто большее – их владельцы (или операторы, как их величают в фильме) погибли одновременно со своими заменителями. Гриру приходит в голову, что за этим скрывается вовсе не опустившиеся люди, сопротивляющиеся наступившему мировому порядку, именуемые дрэдами (очевидно, в представлении сценаристов, этот стиль прически является низом человеческого падения), а нечто большее – то ли военщина, то ли корпорация, создавшая суррогатов, то ли и те и другие вместе взятые.

Фильм Мостоу крайне удачно характеризуется своим собственным названием: подобно тому, как на лице Брюса-суррогата нет нет да и проскользнет человеческое выражение Брюса-человека, так и сам опус порой весьма смахивает на нормальную футуристическую фантастику. Вот только для серьезной футурологии он слишком слезлив и вял: половина экранного времени, отданная на изображение семейной жизни Грира – слишком большая роскошь для такого жанра, которую могут себе позволить режиссеры рангом повыше. К тому же фильм крайне непродуман и вызывает слишком много вопросов: как мог себе позволить 1 миллиард человек (особенно в странах третьего мира) заиметь дорогостоящих суррогатов? За счет чего преступность упала практически до нуля (то, что операторы лежат по домам, мало что объясняет)? И совсем уж банально: а что стало с такими отраслями экономики как сфера услуг, в частности с ресторанами, кафе и столь любимыми американцами фаст-фудами – роботы ведь не едят и не пьют (даже в ночных клубах они только танцуют)? Про несуразность приспособлений, применяемых в финале ленты и говорить не приходиться – они выглядят просто смехотворно на фоне столь развитого технологически мира картины. Но это, собственно, мелочи. Главное заключается в том, что Мостоу загубил недурственную задумку: очевидно, в сценарий (и комикс, легший в его основу) была заложена вполне себе гуманистическая идея о первостепенности человеческого начала над механическим (или электронным – если вам угодно). Но у режиссера, являющегося частью пластмассового мира гламура, эта задумка звучит как неуместная несуразица. Хотя – быть может – дело в том, что и в реальной жизни пластиковые суррогаты побеждают человеческое начало.

P.S. И еще пять копеек в огород прокатчика фильма: если до его просмотра еще оставались какие-то сомнения насчет оправданности украинского названия, то теперь ошибочность его совершенно очевидна – понятие «суррогат» несет в себе смысловой оттенок дурной копии, ненастоящести, тогда как под клоном все же подразумевается ЖИВОЕ существо, пусть и созданное искусственным путем с участием человека. Зачем это сделал прокатчик? Чтобы как-то обозначить свою независимость от России, где фильм вышел едва ли не месяцем раньше и под своим оригинальным названием?