Квентин Тарантино с самого начала был именно бастардом – незаконнорожденным сыном десятой музы. Но в тот момент, когда-то кино, которое он обожает и на которое беспрестанно ссылается, перестало быть маргиналией, вдохновение покинуло и его. И вместе с ним – и чувство стиля.
Прекрасным солнечным днем в отдаленный французский хутор прибывает отряд СС во главе с полковником Ландой (блистательный Кристофер Вальтц, ставший едва ли не единственной удачей «Безславных ублютков»), прозванного «Охотником на евреев». Побеседовав на изысканнейших французском и английском с хозяином хутора и отведав парного молочка, полковник безошибочно вычисляет скрывающуюся в подвале еврейскую семью, из которой спасается лишь Шозанна (Мелани Лоран).
В это же время создается отряд евреев-американцев, призванный своими зверствами сеять панику среди нацистов на оккупированных территориях.
Прошли годы. В маленьком парижском кинотеатре, хозяйкой которого стала Шозанна, планируется премьера пропагандистского фильма о подвиге рядового Цоллера (Даниэль Брюль), на которую собирается приехать вся верхушка нацистского Рейха. И Шозанна, и ублютки решают воспользоваться подвернувшейся оказией.
Когда-то представлялось, что скорее небо упадет на землю, чем Тарантино утратит чувство стиля. И даже «Доказательство смерти» - не самый яркий фильм режиссера – представлялось чем-то преходящим, эдаким рабочим моментом. Но вот на экраны вышли «Ублютки» и становится очевидным, что это все же произошло, хотя небо, слава Богу, все еще на своем месте. Последний опус Тарантино поражает своей рыхлостью, заболтанностью и занудством. Диалоги, всегда бывшие одним из главных коньков режиссера, превращаются здесь в его главное бедствие – фильм просто тонет в них, нагоняя смертную тоску. Такие актеры как Траволта или Самюэль Джексон могут благодарить Тарантино за возрождение их карьер, но в «Ублютках» даже Брэд Питт выглядит как механическая кукла, пытающаяся автоматически подражать Джону Уэйну.
В чем причины этого: в том ли, что Тарантино вышел за пределы известной ему территории кино серии Б, или в том, что само это кино сместилось с маржи в центр, вытеснив с экрана большие жанры – не суть важно. Жаль лишь, что режиссер так и остался постаревшим подростком, из ухарства взявшегося не за свое дело.