Режиссер Стоун, отдав дань политкорректности во второй «Уолл-стрит» и «Башнях-близнецах», наконец-то вернулся к тому, что умеет лучше всего (ну кроме написания сценариев вроде депальмовского «Лица со шрамом») – съемкам неуемных, динамичных и жестких фильмов в духе «Прирожденных убийц». При этом он умудрился высказаться и о природе свободы, и о неуместности и вредности войн с наркоторговцами.
Два милейших парня – Бен (умница-пацифист в исполнении Аарона Джонсона) и Чон (бывший спецназовец, психически травмированный во время войны в Афганистане) – имеют общее прибыльное дело, общее бунгало на калифорнийском побережье, и общую любовь – О (Блейк Лайвли). Из Афганистана Чон вывез не только психологическую травму, но и познания в области культивирования конопли, которые и легли в основу их бизнеса по выращиванию лучшей в мире конопли (содержащей 33 процента дельта-9-тетрагодроканнабинола или же ТГК – прим.авт.). Все было хорошо, пока друзья не получили предложение, от которого невозможно отказаться со стороны мексиканского наркокартеля Баха.
Что бы дать представление о фильме, не прибегая к написанию спойлеров, посоветуем уважаемому зрителю обратиться к книгам одного из авторов сценария «Дикарей» Дона Уинслоу, ведь после просмотра можно констатировать, что Уинслоу и Стоун просто рождены друг для друга – драйв и жестокость книг первого очень во многом совпадают с режиссерскими умениями и стилем второго. Во многом именно писательский стиль Уинслоу и определил достаточно старомодную визуальную манеру ленты (многочисленные флешбэки, игра с цветом и пр.) вкупе с амфетаминовым монтажом в духе покойного Тони Скотта. Все эти факторы и опять-таки авторский стиль Уинслоу крайне затрудняют определение жанра фильма – это и триллер, и боевик, и бадди-муви, и романтическая история. Этот невероятный микст, с другой стороны, дает возможность Стоуну высказаться по многим важным для него вопросам – и о свободе (которая бывает только внутренней), одним из путей достижения которой являются наркотики (и потому война с наркотиками – нарушение прав человека, а потому аморальна и бессмысленна), и свободной любви (каковая, впрочем, тоже суть от сути свободы). В общем, Стоун, не изменяя собственным убеждениям и авторскому стилю, умудряется и зрителю угодить, и в очередной раз показать себя человеком неравнодушным, что для него самого является антонимом дикости.