Проклятое лезвие
Тим Бартон вновь выступил новатором, при этом вернувшись к своим собственным корням - ему удалось создать мюзикл в стиле гор. По крайней мере, так представляется после просмотра фильма, но без просмотра оригинального мюзикла Стивена Сондхейма и либреттиста Хью Уилера.
Мрачный мужчина средних лет с подведенными глазами и эффектной седой прядью по имени Суини Тодд/Бенджамин Баркер (Джонни Депп) возвращается на корабле в Лондон после пятнадцатилетней отсидки. Корень всех его зол - коварный судья Терпин (Алан Рикман), некогда воспылавший страстью к молодой и наивной жене тогда еще Баркера и подставивший бедного парикмахера, за что тот и отправился в Австралию (предположительно). Супруга же Баркера сошла с ума, а дочь оказалась в доме судьи - сначала на правах воспитанницы, а в момент прибытия Баркера/Тодда в Лондон у судьи родилась мысль сделать ее своей супругой. Тодд возвращается в свою лавку и вновь открывает цирульню, но несколько меняет род занятий. Жертвы же этой смены (и его мести)поступают прямиком в во всех смыслах жаркие объятья миссис Лаветт (Хелена Бонэм Картер),- владелице худшей в городе пекарни, которая (владелица) к тому же давно пылает к Баркеру/Тодду неразделенной страстью.
Тим Бартон всегда любил страшные сказки, человеческих чудовищ, странные истории, параноидальные сны, которые плохо заканчиваются. После нескольких неудач (в частности, невразумительного римейка "Планеты обезьян") виртуоз возвращается к своим первым готическим любовям. Бартон, впервые увидевший оригинальный мюзикл в вовзрасте 21 года, настолько впечатлился им, что решил рано или поздно снять его киноадаптацию. Первая попытка Бартоном была предпринята в 1997 году, но тогда ему помешали другие, пусть и нереализованные проекты. Полученный 10 лет спустя результат стоил этих лет ожидания. Великолепный декор от гения Данте Феррети, работами которого вдохновлялись еще Феллини и Пьер Паоло Паззолини, изобретательная работа оператора Дариуша Вольски, великолепная музыка Сондхейма и удивительный актерский ансамбль - вот что позволило Бартону выполнить опасный экзерсис по возвращению в свой родной (но некогда покинутый) мир. В мир, в котором персонажи увязают в новозной жиже экзистенции, в мир, в котором поют своей бритве, в мир, в котором из пирожков разбегаются тараканы, в мир, в котором сталкиваются фантомы Чарльза Диккенса и Фрэнка Миллера. И только в этом мире под показной чернухой оперы-буфф проступают черты душераздирающей истории любви.
