Время взросления

Для «300 спартанцев» Зака Снайдера – пеплума, переполненного ультранасилием и рожденного из ребра Френка Миллера, пеплума, который с момента своего выхода в 2006 году продолжает удобрять почву поп-культуры, наступила пора взросления.

Восемь лет спустя на экраны выходит продолжение – в смысле хронологии релизов, но не в смысле происходящих на экране событий – «300 спартанцев: расцвет империи». Здесь Снайдер выступает как продюсер и соавтор сценария, но не садится в режиссерское кресло. Результат этого ощутим: этот фильм не столь концентрированный и имеет более осмысленную форму и манеру повествования современного пеплума. Схватки здесь перемежаются с переговорами, меняются декорации, да и набор персонажей обширнее, чем у прародителя – и все это лишь подчеркивает, насколько странным опусом была часть – неким замкнутым в себе объектом, фильмом чистой битвы, которая брутально поглотила своих участников.

Очевидно, что авторами вторых «Спартанцев» двигало не стремление воспроизвести еще раз формулу своего предшественника, но попытаться на ее основе сделать оригинальный военный блокбастер с той же атмосферой весьма графичного насилия. В элегантных сценах битв просматривается родство «300 спартанцев: Расцвет империи» с эстетикой современных компьютерных игр вроде Assassin’s Creed или God of War. Именно здесь стоит искать понимание ритма фильма, освоения им создаваемого пространства и – в конце концов – духа чистого наслаждения самим собой (и его авторов самим процессом создания).

И, пожалуй, наслаждение – ключевое слово для понимания этого фильма. Ведь редко когда можно увидеть столь густое смешение Эроса и Танатоса. Именно в этих цветах выполнено противостояние Фемистокла (Салливан Степлтон) и Артемзии (великолепная Ева Грин): их финальная битва выстроена вокруг понятия проникновения, а их любовные схватки скорее похожи на смертельный бой.

Можно, конечно, упрекать это популярное кино в относительном недостатке размаха и в том, что «300 спартанцев: Расцвет империи»  переигрывает с нагнетанием тестостероновой истерии. В отличие от, например, Пауля Верхувена (в классическом «Робокопе»), который тоже занимался производством наслаждений, но не забывал при этом исследовать и ниспровергать их. Но уменьшение количества таких ниспровергательских блокбастеров – вина не одного лишь Зака Снайдера, который остается одним из лучших авторов развлекательного кино.