Аноним с именем
Роланд Эммерих в своей попытке, как принято говорить в таких случаях, сменить регистр своего творчества, снимая (псевдо)историческую (псевдо)биографическую драму об Уильяме Шекспире, все же не далеко ушел от своего истинного режиссерского призвания и снял, если можно так выразится, камерный блокбастер.
Фирменный эммериховский размах виден в масштабных реконструкциях Лондона елизаветинских времен, в тщательнейшем восстановлении костюмов той эпохи и в подборе актеров на главные роли. Вот только вместо упоенного физического разрушения (в своих предыдущих фильмах Эммерих прошел все его стадии – от отдельно взятого города до планеты в целом) режиссер решил подвергнуть варварской деконструкции если не личность, то миф об этой личности. И его побудительные мотивы вызывают целый ряд вопросов.
Эммерих – далеко не первый режиссер, ввязывающийся в подобную авантюру: можно вспомнить хотя бы «Амадея» Милоша Формана. Но если Форман с помощью актера одной роли Тома Халса, создавая нетрадиционный портрет Моцарта, сделал талантливую трактовку мифа о Моцарте и Сальери (в самом широком его понимании), то Эммерих со своим фильмом скорее выступает в роли слона в посудной лавке, круша культурные коды и немногочисленные достоверные факты о шекспировской эпохе в угоду современной публике. Отсюда и изображение королевы Елизаветы, известной своей асексуальностью (ее еще звали королева-девственница), как эдакой гетеры, растаявшей перед чарами молодого графа Оксфордского. Отсюда же и трактовка самого графа Оксфордского – одного из самых именитых аристократов Британии – как человека, преклоняющегося перед народом. Усилия Эммериха сродни потугам Дэна Брауна присоседится к имени да Винчи в стремлении срубить деньжат на ограниченности образовательного уровня населения планеты Земля. Недаром один из канадских критиков писал ленте Эммериха, что «чем меньше вы знаете о Шекспире, тем больше вам понравится «Аноним».
И все же нельзя не признать, что после просмотра «Анонима» у некоторого количества зрителей может возникнуть желание узнать больше и о Шекспире, и о графе Оксфордском, и семействе Сесилов. Но тут главное, чтобы они обратились к правильным источникам…
И все же зря Эммерих не вчитался в строки эпитафии на могиле развенчиваемого им Шекспира, которая гласит:
Друг, ради Господа, не рой
Останков, взятых сей землёй;
Нетронувший блажен в веках,
И проклят — тронувший мой прах.
