Призраки бывших подружек

Не секрет, что «Багровый пик» ждали с особым трепетом: признанный мастер готического жанра Гильермо дель Торо после двух масштабных проектов и дебюта на ТВ снова возвращается к тому, с чего, со­­бственно, все и начиналось. Удивительным образом постановщик даже в массово ориентированных фильмах вроде «Тихоокеанского рубежа» демонстрирует то, что принято называть авторским почерком, хотя у дель Торо все несколько сложнее. Мексиканец никогда не позиционировал себя творцом или создателем; скорее, речь идет об умелом наследовании и удивительной любви к своему детищу, что делает из режиссера как раз-таки автора, а не заурядного подражателя. Несметное количество отсылок в каждом из его творений – это проявление образованности, а никак не отсутствия мысли.

«Призраки существуют» – с таких слов главная героиня фильма Эдит Кашинг в исполнении прелестной Мии Васиковской начинает свой монолог о том, как ей довелось познать секреты загробного мира. Забавно наблюдать за эволюцией взаимоотношений постановщика с потусторонним: 14 лет назад его «Хребет дьявола» открывался вопросом совершенно другим. «Что такое призрак?» – от робкого исследования до твердой уверенности дель Торо шел довольно долго и, сдается, пытается подвести некую черту. Неужели «Багровый пик» грозится стать вехой в подзабытом жанре?

Призрак, оставляющий багровые следы; снег, приобретающий ярко-красный оттенок, будто утопая в крови; загадочная сестра главного героя в алом платье – режиссер демонстрирует зрителю все атрибуты готической классики, где легко обнаружить аллюзии не только к литературе, но и к живописи, и, собственно, к самому кинематографу. Несмотря на заявленный жанр «ужасы», сам дель Торо предпочитает ограничиваться принадлежностью к готической мелодраме: бояться в «Багровом пике» доведется, но лишь поначалу. Инфернальные создания в скором времени из объекта страха перерастают в некий предмет обожания; тоже самое касается и поместья, которое становится чуть ли не полноправным героем. Дабы не обманывать публику, постановщик вводит в фильм показательную сюжетную линию с писательским талантом главной героини: издатель, ознакомившись с рукописью первой книги, рекомендует девушке писать на темы, ее положению соответствующие. Зачем было сочинять роман о жутких призраках? Ей бы что-то о любви.

Если с предметом обожания дель Торо все ясно, закономерно поставить вопрос чисто зрительский: как быть, если готические мотивы в фильме становятся не вдохновением, а самоцелью? Заявленный оригинальным, сценарий «Пика» на деле представляет собой нагромождение обязательных элементов жанра (часто это называют штампами, но в данном случае все опять же сводится к наследованию). Фактически, режиссер лишает свой проект самых очевидных преимуществ в виде эффекта неожиданности и страха перед потусторонними силами, рисуя взамен картину потрясающей красоты. Извечный спор, кто же все-таки Гильермо дель Торо, художник или повествователь, в «Багровом пике» подходит к своему завершению. С некой горечью приходится констатировать очевидный факт, хотя предыдущие его фильмы не были столь однозначны.