Міхаіл Сєгал: Все в одному

    МС. – Я думаю, что тут дело не в том, какую часть своей творческой деятельности я считаю более главной. Просто в какой-то конкретный отрезок времени ты занимаешься либо тем, либо этим. Потому что если ты вообще ничем не занимаешься и лежишь дома, то ты и не режиссер, и не сценарист, и тем более не писатель. Ты – просто сидящий дома человек. А когда ты утром совершаешь пробежку, то ты просто бегун. В этом смысле недавно я был сценаристом, потому что я писал сценарий, если у меня получится его снять, то я буду режиссером, а если после этого я сяду написать что-то прозаическое, из чего нельзя сделать кино, то снова стану писателем.  Но, кстати, тут есть очень важный момент: сценарист и режиссер – это две вещи между собой немного конфликтующие. Ведь когда режиссер берет чужой сценарий и готовится к постановке, он его критически оценивает и думает, что написано это вот так, а снять нужно иначе, что-то поменять – то есть с чужим сценарием он видит, как написанное на бумаге будет лучше выглядеть на экране. А когда это твой собственный сценарий, то это очень сложно сделать, но все равно нужно: ведь если будешь просто с любовью относится к тому, что сделал, и в том же виде просто переносить на экран, то не произойдет этого суперважного момента, когда фильм рождается во второй раз на режиссерском этапе. Поэтому, когда ты становишься режиссером, надо убить в себе сценариста и постараться посмотреть на это как на чужой сценарий. Я так стараюсь всегда делать, но получается иногда: я смотрю на свой же текст и думаю, что вот это нужно выкинуть, тут по-другому сделать. В принципе это – шизофрения, необходимая для нормального творческого процесса.

    МС. – Ну, в классической системе кинопроизводства – сначала американской, потом в советской, которая была скопирована с американской – каждым этапом занимается свой цех: сценарист написал, режиссер поставил, оператор посветил, монтажер смонтировал и так далее. Это такой конвейер, где каждый занимается своим. И с этой точки зрения любое проявление человека более широкое кажется странным. На самом же деле в мире – дело совершенно нормальное, когда есть автор – человек, который написал, потом срежиссировал, а потом и своими же руками это смонтировал. Это самое нормальное, что может быть. Тут и вопросов-то никаких нет. Ведь мы же не спрашиваем писателя, почему он сам полностью написал книгу, ведь надо бы, чтобы гласные писал один человек, а согласный – другой. Можно сказать писателю: «Ты необъективен в своем взгляде! Та не можешь написать гласные столь же хорошо, как и согласные!» Поэтому сценарист, режиссер и монтажер – это минимальный набор для современного кинематографиста.

    МС. – Вам виднее. Да и технические возможности сейчас такие, что все это легко делать. И кстати, многие люди, снимающие малобюджетное кино или же дебютные фильмы, и которые не могут привлечь много людей, они идут по этому пути – все идет к унификации.

    МС. – Мне думается, что от идеи, которая всегда приходит в своей целостности. Вдруг что-то выстреливает в голове, и ты понимаешь, что вот она – основная идея: кино про то-то и то-то. Но иногда это может быть в законченном виде: ты понимаешь, что все началось вот с этого события, а закончилось вот этим, и тебе еще надо написать, что было между, но в целом ты понимаешь, что случилось в кино. А иногда ты можешь просто представлять себе что-то визуально и не знать про что кино. Ты просто понимаешь, что в этом кино должны быть такие улицы, такие поля-леса - и это тоже нормально. Этого, конечно, недостаточно, но может быть и так. А может быть и так, что тебе просто нравится какое-то слово и ты вдруг хочешь снять кино, которое будет называться этим словом. И ты живешь этим названием, ты не понимаешь, про что оно может быть, но думаешь, что кино с таким названием точно будет классное. И, по-хорошему, это тоже отправная точка.

    МС. – Оно родилось из того, что я придумал завязку и развязку. Я придумал, что есть человек со всей его жизнью и есть мистификация, которую ему устраивают, чтобы в конце его жизни сделать его счастливым. Так что родился у меня в голове такой вот анекдот, который дальше превратился в сценарий.

    МС. – На этот вопрос я могу ответить честно и нечестно. Если честно, то какая нужна мотивация москвичу, чтобы летом, в июле, провести 10 дней в Одессе?  Ну вот какая?! Давайте задумаемся – ведь никто не знает какая!!! Во-первых, для меня это просто счастье и отдых пребывание в Одессе. Попасть летом в Одессу – это же счастье! А с другой стороны – смотреть кино. Помимо конкурса (национального) я собираюсь смотреть из других конкурсных программ. Ведь за последние годы очень многое из того, что я смотрел, я посмотрел на фестивалях. И кстати говоря, в том году на Одесском фестивале я посмотрел несколько фильмов, которые потом всем рекомендовал и которые больше нигде и не видел. И это тоже просто огромное счастье.

    МС. – Например, всемирно известный фильм «Лобстер». Его я посмотрел здесь и, что очень хорошо, - без дубляжа, на языке оригинала с субтитрами и получил огромное счастье. И вообще Одесский фестиваль, хоть он и не класса А (фильмы, показывающиеся здесь, уже участвовали в других фестивалях), но для зрителя и меня как кинолюбителя – это огромный плюс, потому что отборщики берут самые интересные фильмы, которые прозвучали, и предлагают тебе их на блюдечке. И это – огромное удовольствие. И я с огромным удовольствием буду смотреть украинскую программу, и единственный для меня в этом минус – это то, что она довольно плотная и я не смогу посмотреть все, что хочу. Но тем не менее…