Антураж бутафорской любви
Сюжет картины (больше декоративный) о шпионе по имени Макс Ватан (Брэд Питт), которого по прибытию в Марокко ожидает непростая миссия: убить немецкого посла на пару с таинственно-обворожительной коллегой Марианн Босежур (Марион Котийяр) и при этом не влюбиться в неё. Как мы знаем, миссию он эту провалил и они переехали в Лондон уже как настоящая семейная пара.
Создается впечатление, что Питт, как и Котийяр, максимально дистанцировались от своих персонажей, но это скорее недостаток сценария, чем актеров, так как строгая игра последних изначально задумывалась как осторожность и напряженность их персонажей. Самих актеров в промахе уличить куда сложнее: еще в 1995 году Питт доказал, что он “не красотой единой”, ну а Марион всегда безупречна в амплуа сложных и противоречивых персонажей (чего только стоит ее леди Макбет). Но, видимо, это все было спрятано за лощеными софитами режиссера Роберта Земекиса и музыкой его верного аккомпаниатора Алана Сильвестри, которые отыгрывают тут роль куда более слезовыжимательную. Можно сказать, что единственным и весьма не очевидным недостатком картины в подборе каста есть их чрезмерная привлекательность для своих ролей и для зрителей, которая способна вызвать лишь одну реакцию - слепое восхищение вне зависимости от исхода главной интриги.
Но в первую очередь, фильм страдает от завышенных ожиданий, вызванных как раз именитой командой создателей. Уже культовый Роберт Земекис, постановщик таких картин как “Форрест Гамп”, “Изгой” и трилогии “Назад в будущее” объединился с талантливым сценаристом Стивеном Найтом («Острые козырьки») и привел с собой его постоянных композитора Сильвестри и оператора Дона Бёрджесса. У последнего в фильмографии числятся, помимо совместной работы с Робертом, такие фильмы как “Человек-паук” и “Книга Илая”.
Сам же Земекис уже давно отошёл от Тома Хэнкса и вопросов "что такое человек?", и продолжает исследовать границы человеческого, но с меньшим идейным размахом (до этого он снял “Экипаж” и “Прогулку” с подобной идеологией веры в лучшее). На сей раз объектом его внимания стала история о существовании любви, не подвластной сомнениям и страху.
Да, его нельзя упрекнуть в желании прыгнуть выше своей головы - классическая мелодрама, с присущими жанру атрибутами: интригой, идеальным героем, страдающей героиней, роковой деталью, определяющей развитие сюжета, и апелляцией к чувствам зрителя. Такая преданность классике часто может граничить с осторожностью и конформизмом, так как в итоге фильм наткнулся на неизбежные сравнения то с бессмертной “Касабланкой”, то с “Мистером и миссис Смит”.
Тем не менее выглядит это все очень красиво и неправдоподобно, но при этом настолько гармонично, что создается впечатление, будто такого эффекта дурманящего киноэфира режиссёр и добивался, учитывая жанровую специфику. Если обещанным триллером тут и не пахнет, то к жанру шпионской драмы создатели оказались куда благосклонней. Тут и истинные чувства, скрываемые за фальшивым романом, и тайные операции, и даже, неожиданно уместная, бытовуха шпионов, сплошь состоящая из протоколов и телефонных звонков. Но, возможно, причиной неоднозначной реакции критиков на фильм можно назвать его художественные крайности, от гипертрофированной драмы (любовная сцена в машине, письмо к главному герою) до непродолжительного хичхоковского саспенса вокруг истинной личности Марианн - сцены, пускай и лишенной требуемой визуальной виртуозности, но со скрупулезной и последовательной подготовкой зрителя к ней. Не удалось также избежать продиктованной голливудом тенденции романтизации войны с ее символической атрибутикой, вроде родов под пулеметным градом или самолетом, упавшим в ста метрах от вечеринки в доме героев.
Так что атмосфера и тот самый обещанный антураж любви двух шпионов все-таки присутствует, но вот верить ли зрителю в искренность этих чувств – зависит только от него.
