В Голливуде, тяжко заболевшем недугом франшизы, сериал о приключениях Бальбоа в XXI веке выгодно выделялся на фоне прочих острых неприглядных симптомов.
Первый «Крид» был послушным мальчиком, принявшим семейное дело от престарелого «Рокки». Сюжетная канва легендарной «боксерской» серии очень органично поглотила нового персонажа через преемственность поколений, заложив фундамент для становления полноправного наследника. И гнуть бы тому свою линию да набивать собственные шишки, но пришла беда откуда не ждали.
Из Федерации Бокса Украины.
Именно там по сценарию «Крида-2» закаляет свои кулаки Виктор Драго (в миру – актер Флориан Мунтяну и по совместительству румынский профессиональный боксер), сын того самого Ивана Драго (Дольф Лундгрен), что спустя тридцать лет после проигранного Рокки боя походит на спившегося школьного физрука. На волне успеха Адониса Крида (Майкл Б. Джордан), только что ставшего WBC-чемпионом, призраки прошлого принимают попытку реинкарнации, бросая тому вызов, на который ему не позволяет не среагировать молодая горячая кровь и память об отце, Аполло Криде, павшем в поединке с Иваном Драго.
Если первый виток новой «боксерской» спирали был, по сути, самостоятельной законченной историей, то «Крид» №2 – это чистой воды ремейк «Рокки-4» (1985 г.), вплоть до повторения основных сюжетных ходов. Авторов сценария нельзя упрекнуть в щербатости этого паззла, что достаточно точно ложится в общую картину вселенной. Но вот за столь явное желание выехать на былых заслугах свои «дизлайки» зарабатывают даже «неудержимые» Слай и Дольф. Карту последнего пытаются разыграть в партии трагичности, делая из героя едва ли не мученика, павшего жертвой «совьет-юниён режима» и за свой проигрыш американцу сброшенного с вершины московского олимпа в киевские тартарары. Сосуд стереотипного советского вояки-андроида версии 1985 года Лундгрен наполняет максимальным доступным его персонажу количеством человечности, заполняя обрывками фраз и редкими эмоциональными порывами пробел в тридцать лет с даты боя. И если не принимать за основу гротеск четвертого «Рокки», то развитие Ивана Драго получается весьма правдоподобным.
Незадолго до премьеры Сильвестр Сталлоне заявил, что после «Крида-2» он больше не намерен возвращаться к роли Рокки Бальбоа, чему вторит поведение его персонажа. Смерть супруги, перенесенный тяжелый недуг, камбек Драго – после всего пережитого Рокки выглядит действительно уставшим и все крепче завязывающим с профессиональным спортом. По всему хронометражу персонаж Слая растекается выжатым лимоном, время от времени изрекая мотивирующие цитаты «под запись». Больше его Бальбоа ни на что не способен, поэтому воссоединение с семьей в угоду высвобождения места для новых героев выглядит своевременным решением.
Самым слабым местом картины является держатель ее заголовка. Адонис Крид в исполнении Майкла Б. Джордана предстает перед зрителем закомплексованным подростком, что своими истериками топчет линию сюжета, превращая ее в кривую аритмичную кардиограмму. Мотивирующие и энергичные отрезки спортивной драмы соседствуют с затянутыми сценами наигранных самокопаний, которые даются актеру через силу. Джордан – это акула, он хорош в движении. Но стоит ему принять статику, как он тут же начинает чахнуть, погружая зрителя в мерную дрему.
Несмотря на явные провисы, «Крид-2» один из тех фильмов, что можно рекомендовать к просмотру на большом экране. Если вышеупомянутые аспекты висят на бортах ленты балластом, то работа оператора и постановщика самих боксерских поединков возвышается парусом, что наполненный морскими ветрами, уносит аудиторию в атмосферу реального спортивного мегасобытия. Движение соперников в ринге, реакция зрителей, скандирование имен спортсменов, музыкальное сопровождение и легендарное Let’s get ready to rumble! – все эти компоненты формируют горючую смесь, от которой случается если не взрыв мозга, то уж точно холодок по гусиной коже от реальности происходящего.
«Крид-2» пытается теребить струны расстроенной ностальгирующей балалайки, несмело вынося противостояние США vs СССР за канаты ринга. К счастью, после нескольких поверхностных сцен эта линия сходит на нет, оставляя в свете миллионов созерцающих глаз поединок человеческих судеб, заряженных памятью отцов.
6 из 10