Гни свою линию
«Всего превыше: верен будь себе.
Тогда, как утро следует за ночью,
Не будешь вероломен ты ни с кем»
(с) Шекспир
Фильм Кэри Фукунага – уже четвёртая экранизация «Джейн Эйр», которую я смотрю – каждую следующую со всё возрастающим удовольствием. Четырёхсерийный фильм 1983 года с Тимоти Далтоном в роли мистера Рочестера – образцово-показательная экранизация в отношении верности первоисточнику. Полнометражка 1996 года с Шарлоттой Генсбур в роли Джейн Эйр интересна тем, что классический английский роман экранизировал итальянец Франко Дзефирелли – результат получился неожиданно сочным и страстным, словно викторианскую Англию озарило средиземноморское солнце. Четырёхсерийный фильм, вышедший несколько лет назад, отличился, среди прочего, искрами отнюдь не платонических чувств, проскакивающими между героями – нечто естественное, однако покрытое завесой молчания в романе, написанном незамужней дочерью священника в середине XIX века. Чем же надеялись покорить публику создатели новой «Джейн Эйр», выпуская фильм в прокат всего спустя несколько лет после последней экранизации – красивой и качественной?..
Главную героиню сыграла юная австралийка Миа Васиковска, уже знакомая нам по прошлогодней Бертоновской «Алисы в Стране чудес». Красота этой девушки не вписывается в каноны современности – она вылитая «Девушка с жемчужной серёжкой» Вермеера; а слова, сказанные неким критиком о женщинах на полотнах голландского художника – «достоинство, уравновешенность и исключительное сочетание живого присутствия и абстрактной чистоты» – в полной мере относятся и к образу Джейн Эйр, воплощённому актрисой. Его новизна в том, что героиня парадоксальным образом выглядит более эфирной, потусторонней – и при этом более дерзкой и страстной, чем в предыдущих экранизациях; «страстной» в значении не плотской чувственности, а несгибаемой силы духа и пылкой воли к жизни. Давно знакомые ремарки в сочетании с невозмутимым иконописным лицом героини неожиданно зазвучали по-новому и несколько раз вызвали смех в зале. Непросто сыграть такой характер – а между тем, именно такая интерпретация наиболее отвечает первоисточнику. Интересно, что Алиса – предыдущая роль актрисы – так же, как и Джейн, страстно желает вырваться за рамки заранее очерченного для неё мира – мотив, явственно заметный у Шарлотты Бронте, однако не выделенный в прежних экранизациях. Майкл Фассбендер, на мой взгляд, стал первым откровенно некрасивым мистером Рочестером – в полном соответствии с оригиналом; однако в финале, одичавший и заросший бородой, он удивительным образом стал казаться более привлекательным. Хочется отметить ещё Джуди Денч, сделавшую образ миссис Фэйрфакс более характерным и запоминающимся, чем это получилось у предыдущих исполнительниц роли.
Из всех четырёх экранизаций только в последней события показаны не в хронологическом порядке, придавая сюжету живости – ровно два часа фильма пролетают незаметно. Сценаристы переписали многие диалоги и добавили многие сцены, по-новому раскрыв образы и по-иному расставив акценты, а неправдоподобные (например, появление цыганки, воссоединение новоявленных родственников) и несущественные для развития сюжета эпизоды изъяли, что, на мой взгляд, пошло фильму на пользу. Кроме того, на строгом, прозрачном фоне с большей выразительностью заиграли отдельные яркие моменты – особенно удачным решением стал лаконичный финал, без затянутых розовых подробностей.
«Джейн Эйр» – одна из первых работ Кэрри Фукунага, однако сделана мастерски и отличается индивидуальностью; многообещающее начало, поставившее высокую планку перед будущими экранизаторами романа и сулящее нам, зрителям, грядущие кинематографические радости.
